Несколько недель спустя официальное письмо, которое обещал Кроули, прибыло. Оно датировано 28 сентября 1944 года, и в нем Кроули заявляет: "Я надеюсь, что Вам понравится мой план вашей карьеры в качестве моего Fidus Achates, alter ego, Халифа и т.д.". Но тогда Грэди был чрезвычайно занят: в сентябре 1944 года американские войска освобождали Бельгию.

Немцы отступали. Грэди выжил, - и во время высадки в Нормандии, и во время битвы за северную Францию. В самый разгар войны, 8 ноября он ответил на письмо Кроули от 28 сентября, попросив изложить подробности о Халифате. Кроули отвечает с Белл Инн, 21. В его ноябрьских дневниках упоминаются дела с IX степенью и Халифатом. Кроули пишет Грэди: "Халифат. Ты должен понять, что вне зависимости от того, насколько схожи наши взгляды по всяким объективным вопросам, я обязан учитывать совершенно другие качества при принятии решений касаемо Ордена. Одно из данных мне указаний было: "Не доверяй незнакомцам, не ошибись с наследником". Этот вопрос действительно мучает меня. Брат Сатурн, конечно же, прирожденный Халиф, но в настоящее время множество нюансов в его решениях и действиях указывают на его слабые места. В любом случае, из-за его возраста он будет только временной заменой; я ищу ему наследника. Это просто Ад, многие подают надежды, но чтобы, действительно, подняться на скалы... Я думаю, ты не будешь лежать на лугу среди овечек и играть на дудочке. Наоборот, вся твоя жизнь - это инициация, это и есть исключительное качество Халифа. [Сатурн] имеет его предостаточно, он тверд и был дважды ранен, произведен в звание старшего лейтенанта - по вашей системе, майора. Помимо всего прочего, и через 20 лет Внешний Глава Ордена должен будет иметь военный опыт, так как война - это дело нынешних дней". Кроули пишет далее: "1965 год должен стать переломным моментом в жизни Гора-Ребенка!".

Годы спустя Грэди скажет, что это письмо действительно показало, что Кроули мог предвидеть будущее, и именно поэтому "Я - Халиф. Не просто потому, что я поэт. Я принадлежу к тому исчезающему роду, который зовется "Воины-трубадуры". Когда битва закончена, ты снимаешь свой ночной горшок (так мы зовем каски), садишься в своих пыльных ботинках и пишешь поэму о нем, сражении (например, посмотрите мою "Нормандию в июне"). Также я знаю, что такое принимать решения, поэтому я - Халиф, я солдат, я был им, и останусь им". Также он объясняет, что его часто не понимали "слабые сестры", потому что он не был их "Заводным Гуру, который развлекает тебя, а ты сидишь и смотришь на него. Я здесь для того, чтобы найти ядро посвященных Телемитов". В письме другу в 1973 году Грэди пытается далее осветить вопрос о Халифате в том виде, как объяснил ему Алистер Кроули. Кроули говорил ему: "Твоя настоящая жизнь - это вид инициации, я (т.е. Кроули) считаю это главной чертой Халифа..." Далее Грэди комментирует: "Употребление наркотиков может, как ты знаешь, усилить собственные вибрации. То же может сделать и длительное участие в насилии, я прошел шесть полей сражений на двух континентах". Нельзя отрицать, что Грэди МакМертри прошел правильную подготовку - его душа готовилась на войне к тем испытаниям, которые пророчил ему Алистер Кроули.

Теперь давайте остановимся на трех стихотворениях, которые, как известно, Грэди написал в это время. Согласно собственным машинописным экземплярам Грэди, "Циник" был написан первым - 17/9/44, 30/9/44 появилась следующее, и "Нормандия в июне" - 14/10/44, хотя известно, что Грэди сочинил ее первой, видимо, он не записывал ее до этого времени. Оригинал - написанный на побережье Нормандии - это только рукописные наброски. Ясно, что в это время высадка была в полном разгаре. Известно также, что Грэди послал их Алистеру Кроули, тот пишет в своем ответе 13 ноября: "Как я и предполагал, мои суждения о твоих стихах прямо противоположны твоим собственным. То, на которое ты потратил так много усилий, мне не понравилось. Очевидно, что ты работал над ним хорошо, и "Нормандия в июне" действительно неплоха, но это не стихи. В них нет экстаза, и даже намека на него. Мне кажется, это просто прямое описание того, что происходило. Другими словами, здесь нет никакой магической работы. Но что касается "Циника", я не могу выразить ничего, кроме неописуемого восторга. Как ты сказал, это поспешный набросок, но я абсолютно уверен, что вся первоклассная поэзия пишется именно так. Я писал об этом в предисловии к "Граду Божьему": "Сочинение стихов, - будучи своего рода ритуально-магической инициацией, - не выносит искусственного вмешательства". Грэди всегда любил цитировать другой пассаж из "Града Божьего": "Поэзия - это гейзер Бессознательного", - это первая строка предисловия. Обе цитаты раскрывают смысл сказанного.

В начале декабря 1944 года отряд Грэди находился в тылу, готовясь к наступлению на Германию вдоль Рейна. В Бельгии стояла скверная, холодная и снежная погода. Густые облака медленно плыли над Арденнским лесом. Видимость была не более пятидесяти футов. Все были уверены, что Германия полностью разгромлена. Читая армейскую газету, Грэди нашел заметку о спецкурсах по взрывчатым веществам в Англии, которые предлагалось пройти всем желающим офицерам соответствующей специальности. Грэди шутливо писал, что решил пойти на курсы, считая, что "будет интересно узнать что-то новое о том, чем я и так занимаюсь". Но еще более важная мысль всплыла в его голове: "В Англии был Кроули". Это была редкая возможность, поэтому он записался на курсы и сел на маленький старенький четырехместный самолет, отправляющийся из Брюсселя в Англию. Он приземлился в Кройдоне, и далее на грузовике, автобусе и троллейбусе добрался до поезда, на котором, наконец, отправился в точку назначения - Лейчестер.

Грэди прибыл на день раньше, чем официально начинались курсы, и устремился к Кроули в Белл Инн. 10 декабря, воскресенье, дневник Кроули: "Г.А. заявился!!! Целый день в расспросах и инструкциях, я чертовски устал! Но очень доволен!" Это длилось недолго, так как с началом курсов у лейтенанта МакМертри оставалось очень мало свободного времени. 15 декабря: "Г.А. звонил, что придет 20-го, в среду". Таково было намерение Грэди, но у германской армии имелись собственные планы.

Грэди нашел свои лекции на курсах вполне исчерпывающими, из них он узнал обо всех типах бомб и взрывчатых веществ, какие только существуют на свете. Как-то утром он нашел свежий номер армейской газеты "Звезды и полосы", на первой полосе было сообщение о том, что несколько немецких танковых дивизий ударили в тот самый район, где Грэди оставил свою команду - в Брюжелет, около 30 миль южнее от Брюсселя. Начиналась битва за Бельгию. 20 декабря немецкие части быстро продвинулись к Бастони, и полностью окружили город. Генерал МакОлифф, который командовал войсками, отказался сдаться. Когда ему предложили это, он просто ответил: "Великолепно". Американцы приготовились к обороне. Грэди колебался - он планировал съездить к Кроули после окончания курсов, но вместо этого решил, что теперь надо немедленно возвращаться к своему отряду, на войну. К его расстройству, на вопрос о следующем рейсе, ему ответили: "Лейтенант, на Бостонь мы не можем даже сбросить парашютистов. Какого черта вы собираетесь на континент?" Грэди застрял в Англии. И что же он делал до тех пор, пока погода не улучшилась?

Грэди пишет: "Взял очень задешево одно из этих смешных лондонских такси с открытым верхом и бутылку скотча на черном рынке по запредельной цене. Затем в другом месте купил еще пару сигар и поехал на Белл Инн, в Астон Клинтон". Перед этим он позвонил Кроули и предупредил, что едет. Дневник Кроули от 20 декабря гласит только: "МакМ здесь". Грэди вспоминал, что они обсуждали очень многое, но особенно ему запомнилось одно. Кроули сказал: "Ты, действительно, должен вернуться сюда на Рождество! Это будет традиционное английское Рождество со сливовым пудингом!". Белл Инн, помимо всего прочего, - традиционная английская глубинка. Грэди улыбался, говоря, что попробует, но знал, что, на самом деле, ему надо вернуться к своему отряду в Бастонь. Возвратившись в Лондон, он снова пытался узнать о полетах на континент, но опять получил отказ. Дежурный сержант просто сказал ему: "Нет, лейтенант, все полеты на сегодня отменены, приходите завтра к 8 утра". На следующий день опустился густой, как суп, туман, и через день было то же самое. Наконец, поняв, что застревает в Лондоне окончательно, Грэди снова взял такси и снова отправился на Белл Инн. В пятницу, 22 декабря, Кроули запишет: "Г.А. появился в 2 часа. Шахматы и серьезный, такой солидный инструктаж по IX° степени, которого я не давал никому ранее! Он вполне этого достоин".

Так прошло несколько дней. Грэди каждый день приходил к 8 утра, получая все тот же ответ о том, что полетов нет. Туман! Затем 24 декабря, в воскресенье, лейтенант МакМертри получил извещение, что будет отпущен в Лондон на рождественские праздники, и немедленно позвонил Алистеру Кроули. Тот запишет в дневнике: "Звонил Г.А.. Будет в понедельник". Чем можно заняться в Лондоне в дни перед Рождеством, - было для Грэди загадкой. К счастью, он нашел английский офицерский клуб, общество которого, по его словам, "заметно отличалось от обычной публики в уличных пабах". Грэди провел несколько дней, тусуясь здесь и ожидая схода тумана.

Затем наступило Рождество. Дневник Кроули, понедельник, 25 декабря: "Рождественские раздумья. Давать - всегда лучше, чем получать. Благословляю тебя! 5 фунтов от Г.А."

Лучше, рассказывая об этих событиях, процитировать самого Грэди. "Когда настало Рождество, пришло время навестить Кроули в Астон Клинтон. Но британские железнодорожники устроили однодневную забастовку. С их стороны это было не слишком патриотично, но их можно было понять: британцы устали за время войны. Они просто заявили правительству: "За все годы этой кровавой войны мы хотим провести хоть один рождественский ужин с семьями". Лично я их поддерживаю, но какого черта они сделали это, ведь мне нужно было быть в 8 утра в Лондоне? С другой стороны, как я мог пропустить рождественский ужин с Алистером Кроули? Я сказал: "К черту, я все равно отправлюсь к нему". Я рисковал своей жизнью каждый день после Нормандии. Почему я должен беспокоиться, что могу получить выговор? Поехал на такси на вокзал Паддингтон, похожий на большой кафедральный собор в дурном викторианском вкусе, где можно было сесть на поезд в северном направлении, и выйти в Астон Клинтон. Все было замечательно, пути свободны, горели огни, поезд выглядел хорошо. К тому же, - на каждой остановке подавали чай, правда, доливали полчашки молока, этим можно было подавиться, зато он был горячий и хорошо согревал в холодную ночь.

В тот вечер все было хорошо. Так я доехал до Белл Инн и заявился к Кроули, мы выпили бренди и перешли к ужину, всем тем жирным штукам, которые способен выдержать только саксонский желудок, и, конечно же, к сливовому пудингу. Затем пошли наверх, где разговаривали за бренди и сигарами, и провели время чудесно. Около полуночи я побежал к станции, чтобы успеть на поезд, туман уже сходил. Она выглядела, как кладбище - ворота закрыты, без огней, ни единого человека. Что за черт? О! На меня нашло вдохновение. Что за единственное место в городе, где огни горят круглосуточно? Конечно же, полицейский участок. Найти его было нетрудно, - это был один-единственный дом в городе, где горел свет. Я вошел и объяснил свою проблему дежурному сержанту. Он посочувствовал мне: "Без шансов. Туман очень густой, и грузовики не ходят". Затем его осенило: "Но у нас есть мотоциклист, который скоро уезжает в другой город, в направлении Лондона! Может быть, вы сможете поехать с ним!" Так я оказался на заднем сиденье мотоцикла, рассекающего туман. Пока мы доехали, я совсем замерз. И так далее. Что было дальше - я не помню ясно.

Все, что я припоминаю - это пробуждение в открытом кузове машины с молоком, подъезжающей к Лондону туманным утром, дальше я пытался найти место, на котором можно было бы сесть на трамвай. Я подъехал к офису аэротранспортной службы ровно к восьми. Мне сказали: "Извините, все полеты отменены. Но будьте завтра в восемь!" Действительно, достойно замечания, через что проходят люди, чтобы пообедать с Алистером Кроули, но лично я ни за что бы не упустил такую возможность".

26 декабря армия США была окончательно разблокирована, и германские войска, окружавшие город, начали отступать. Туман спал, и лейтенант МакМертри снова оказался на фронте. Военный дневник Грэди: "1 янв. Из Лондона в Париж. Из Парижа в Брюссель в спальном вагоне". Грэди вернулся в Бельгию.

17 января 1945 года Алистер Кроули переехал снова, в Незервуд, Гастингс, большой особняк XIX века, закрытый от дороги деревьями. К сожалению, это здание впоследствии полностью разрушено и не сохранилось до настоящего времени.

В 1945 году Грэди написал несколько стихотворений. Первое появилось семь месяцев спустя, после того, как он высадился в Нормандии, 10 января. Оно называлось "Горечь", в названии полностью выражена вся его тема. Она исключительно точно передает эмоции Грэди в тот период, особенно несколько последних строк о немецких солдатах: "Боже, прокляни их души навеки, И пусть они гниют в Аду! Мы хотели мира, они хотели войны, Пусть они останутся в том месте, к которому так стремились". Мне кажется, в этих словах заключена определенная горечь. Следующие стихи были коротким посвящением из восьми строк его друзьям-солдатам, которые погибли в бою, "Моему павшему товарищу". Восемь дней спустя он напишет другое стихотворение, на тему своей любимой научной фантастики, оно называлось "Старость".

В апреле 1945 года германское сопротивление было подавлено, и немецкая армия пришла в полный хаос. Войска США быстро продвигались к Берлину. Германия была полностью разгромлена, оставались лишь небольшие очаги сопротивления, разбросанные по сельской местности. Как раз тогда лейтенант МакМертри получил серьезное письмо от Алистера Кроули, датированное 11-м апреля. В него была вложена расписка об оплате, согласно которой МакМертри "оплатил взнос Девятой Степени и становился ее членом, а также владельцем 25% авторских прав "Магии без слез", с первоочередным правом получения авторского гонорара, и правом на нераспроданные копии "Книги Тота"" ... как участник вкладов Ордена".

Тем временем, Грэди развлекался. Он написал другу в Англию: "Было бы здорово, если бы ты оказался здесь со мной, на пьянке, с шампанским. Не так давно мы обнаружили железнодорожную цистерну с вином. Очень разумно, что немцы оставили ее здесь для нас". В том же письме он пишет: "Я посмотрел немного на гитлеровский Рейх, и думаю побыть здесь еще. Очень красивая страна. Я имею в виду пейзажи. Что наша авиация оставила от городов, не поддается описанию. Немцы не ломали остатки стен и не вывозили мусор, как мы в Лондоне, поэтому города можно обнаружить, но самые большие из них выглядят так, как будто через них только что прошла археологическая экспедиция. Вот так, варварство всегда отзывается варварством".

В следующем месяце, мае 1945 года, Германия официально сдалась. Война в Европе была окончена. "Гитлер и Геббельс покончили с собой - официально", - гласит дневник Кроули 2 мая, двумя днями позже, четвертого, он пишет, что Германия предложила "официально сдаться Монти", то есть генералу британской армии Монтгомери. Лучший комментарий был написан 23 мая, Кроули пишет: "Гиммлер, свиное рыло, который посадил Карла Гермера в концентрационный лагерь, - главным образом за то, что тот был моим другом! - убил себя после того, как был пойман". Нацистский режим подошел к концу.

В начале июня 1945 года лейтенант Грэди МакМертри вновь ненадолго смог вернуться в Англию. В своих дневниках Грэди пишет: "9 июня... Из Франкфурта (Германия) на грузовике в направлении Англии". Последние в том году стихи написаны несколько дней спустя, 11 июня 1945 года во Франции, их тема - война, воспоминания Грэди о битве при Сент-Лу, название стихотворения - "Прорыв". На следующий день Грэди прибыл в Лондон, где он оставался несколько дней и смог навестить нескольких друзей. Затем он пишет в дневнике: "16 июня 45 года. Автобусом до Ридж, чтобы увидеть Алистера. Остальное хорошо, как и обычно". Согласно Грэди, "Мы [Алистер Кроули и я] обсуждали как-то днем его проблемы, которые главным образом касались ложи Агапе в Лос Анжелесе. Я сказал: "Вы знаете меня, а я знаю их, когда я приеду домой (т.е. в Калифорнию), я изучу ситуацию и напишу об этом отчет". После чего он сказал: "Прекрасно. Я назначаю тебя Великим Суверенным Генеральным Инспектором Ордена". Это было единственное назначение, которое я получил от Кроули только в устной форме и которому я не имею письменного подтверждения, поскольку Кроули в то время не обеспечил меня им".

17 июня Грэди записал в своем дневнике, что он действительно выиграл у Кроули в шахматы! Судя по всему, он очень гордился этим фактом, - помимо всего прочего, это был всего лишь второй раз, когда ему удалось сделать это, "используя нечто вроде модифицированного датского гамбита". На следующий день, к сожалению, Грэди надо было возвращаться на службу. Но перед этим он еще раз сыграл с Кроули в шахматы, и они пообедали вместе: "Кроули проводил меня до станции и попрощался со мной". Кроули пишет в своем дневнике: "Понедельник, 18 июня. МакМ возвращается в Лондон, и затем в Германию". Вскоре Грэди снова оказался на континенте, 20 июня он просто пишет в своем дневнике: "Появилась свободная минута, так что пишу..."

Лейтенант МакМертри послал Алистеру Кроули одно из последних писем из Франции, оно датировано 24 октября 1945 года, Грэди пишет: "Ваши письма от 27-го и 24-го сент., именно в таком порядке, застигли меня во Франции. Я полагаю, вы получили мое письмо с сообщением, что я возвращаюсь в США. Это одно из обычных происшествий, случающихся во время перевозки персонала. Новый почтовый чиновник неумышленно переправил письма туда, куда мы еще не приехали, во время передислокации мы задержались на месяц. Видимо, теперь единственная возможность увидеть вас - достать паспорт и приехать в Англию после увольнения из армии. Я сомневаюсь, что смогу заскочить в Англию сейчас, так как в войсках очень много бумажной волокиты из-за переброски миллионов людей. Возможно, было бы проще, если бы я был гражданским лицом, тем не менее, меня освобождают от прямых задач, и я должен ехать домой". К сожалению, у Грэди МакМертри так и не было больше возможности посетить Алистера Кроули, вплоть до его смерти.

В конце ноября Грэди на военном транспорте отправился в Америку. Он прибыл в Нью-Йорк 17-го, и смог уйти на две ночи. Он пишет в своем дневнике просто: "Ушел в самоволку, чтобы увидеть Карла и Сашу". Грэди был действительно счастлив сыграть в шахматы и с Карлом Гермером, пусть даже всего один раз. Позднее он напишет Кроули: "Я выиграл!"

Лейтенант МакМертри уехал 20 ноября, вылетев из аэропорта Нью-Йорка на старом DC-4 в Калифорнию. Он написал Кроули, что планирует провести несколько дней со своими родителями, недалеко от Фресно. После этого он направился в южную Калифорнию и ложу Агапе, чтобы осуществить свои полномочия Великого Суверенного Генерального Инспектора O.T.O. Грэди пишет Кроули, что надеется уехать 8-го в Лос-Анджелес, но в дневниках напишет "17 декабря. Из Сан-Франциско в Л.-А." Грэди останется в Южной Калифорнии до 20 января, собирая информацию и посещая членов ложи Агапе. Однажды вечером в Ложе Грэди застал своего старого друга Джека Парсонса, занимающегося фехтованием с человеком, который последнее время часто появлялся там, - это был Л. Рон Хаббард. Грэди пишет, что они "решили пофехтовать - без масок. Свет был очень тускл, но они продолжали сражаться. Это не было смертоубийством, лишь, поскольку оба что-то понимали в этом спорте". Ситуация была достаточно интересной, пока в комнату не вошла Бетти, сестра жены Парсонса. Грэди продолжает: "Она взяла рапиру и встала против Хаббарда. Я подумал, что сейчас кого-то убьют. Они остановились после того, как Бетти слегка получила точно по носу". Вот так развлекались в ложе Агапе.

Я не собираюсь вдаваться во все подробности того, что в тот период беспокоило Генерального Инспектора, писавшего официальный отчет о ложе Агапе. Я думаю, это потребовало бы отдельной и предлинной статьи. Стоит сказать только, что Кроули был недоволен тем, что он услышал о Джеке Парсонсе и безобразиях в ложе. Официальный отчет, датированный Грэди МакМертри 25 января 1946 года, очень длинный и заканчивается словами "Конец отчета". Кроули определенно понравился этот отчет.

Как указывалось раньше, в конце января Грэди был в Сан-Франциско, ожидая увольнения из армии. Он пишет Кроули письмо: "Я снова остановился в Сан-Франциско и теперь наслаждаюсь жизнью амфибии, полувоенной, полугражданской. Я остаюсь в армии, пока в феврале не придет увольнительная, но я могу носить гражданскую одежду, если найду ее".

Грэди послал Кроули другое письмо из Сан Франциско, датированное 26 января 1946 года, где он замечает: "О да, про меня вспомнили в армии и повысили, теперь я капитан. Что-то вроде цветов на мои поминки". Еще через месяц в другом письме он пишет: "Повышение мне очень пригодится. Может потому, что в следующей войне я уже могу служить в звании капитана, вместо того, чтобы выслуживаться до очередного звания. Я думаю, что в следующей войне армия может быть самым безопасным местом". Наиболее интересное в письме за 26 января, - абзац, где Грэди пишет о своем "небольшом знаке", рисунке, который он придумал. Грэди со своим чувством юмора набрался смелости попросить Кроули: "Будьте хорошей Зверушкой и скажите мне, что мне делать с этим". Удивительно, что "Зверушка" не сделала этого. Вместо этого в своем ответе Кроули просто заявляет: "Я не знаю точно, чем я могу помочь тебе с этой штуковиной, мне кажется, что ты поработал над этим исключительно хорошо, особенно над завершенной печатью внизу". В этой "штуковине", которую Грэди нарисовал в письме к Кроули, в дальнейшем обнаружился большой мистический смысл. Грэди сочинил целый абзац об этом символе, и далее написал, что хочет сделать кольцо с печатью. "Я думаю, что на нем будет рисунок вроде этого: перо Тота-Маат на носу, сокол Гора у руля, и солнце и луна, представляющие Хадит и Нюит." В будущем он иногда использовал этот символ в качестве подписи на некоторых письмах. Грэди также нарисовал этот символ зеленым карандашом в середине могильного камня, по верху которой полз маленький червяк. Этот рисунок был на обложке оригинального экземпляра одного из его недатированных стихотворений "Серьезный Червь". Рисунок изображал "маленького червяка, который копает и копает", ползущего по камню на могиле самого Грэди.

В феврале 1946 года Грэди Луис МакМертри решил поступать в Калифорнийский университет в Беркли как отслуживший в армии, чтобы получить "классическое образование" и сделать карьеру теперь, когда война закончилась. Этим периодом, 17 февраля, датировано одно стихотворение под названием "Закончен бег", но вероятно, Грэди писал и другие. На следующий месяц, 22 марта, пришел первый из двух важнейших документов от Алистера Кроули. В нем Кроули назначает Грэди "Нашим личным представителем в Соединенных Штатах Америки, и его Мнение следует рассматривать как Наше, подлежащее подтверждению, рассмотрению или вето Нашего Наместника Карла Йоганнеса Гермера IX° O.T.O. ...". Следующее письмо датировано 11 апреля 1946 года, в нем кратко заявляется: "Сим даются полномочия Брату Гименею Альфа (капитану Грэди Л. МакМертри) взять на себя всю работу Ордена в Калифорнии, дабы реформировать Организацию, согласно его докладу от 25 января, '46, при подтверждении бр. Сатурна (Карл Й. Гермер). Эти полномочия должно использовать только в случае крайней необходимости".

Грэди опубликовал одну из своих поэм, под названием "Циклопы" (написана в 1942 году), она была выпущена в весеннем номере литературного журнала "Страны Запада", который выпускался студентами Калифорнийского университета, куда он поступил.

Кроули и МакМертри продолжали обмениваться письмами и в послевоенный период, но это была скорее дружеская переписка, чем официально-деловая. Одно особенное письмо, которое Грэди написал Кроули 12 марта 1946 года, стоит процитировать. Он писал о своей жене Фокси, которая была Фокси N2 - Мэрджори Фокс, не путать с Фокси N1 или Клэр ... не ясно? Даже самому Грэди приходилось постоянно объяснять Кроули, кто его жена. Она была беременна и должна была родить наследника МакМертри в октябре. В том же письме Грэди написал "Вот экземпляр "Космических течений", это моя очередная попытка в области поэзии. Надеюсь дописать, но мне пришлось сначала сократить ее, так как я хотел участвовать в конкурсе поэзии в университете. Когда же я прочел стихи, которые выиграли приз в прошлом году, я понял, что у меня нет никаких шансов". Кроули ответил Грэди 14 июля, но в письме он не упомянул ни об этой поэме, ни о своем мнении о ней.

Далее было еще несколько писем, и вот одно из них, датированное 14 ноября 1946 года: "Итак, великое событие свершилось, и я решил написать об этом несколько строк. Фокси родила мальчика вчера вечером, весом 7 фунтов и несколько унций. Это было 13 ноября, примерно в 9 утра. Мы назвали его Грэди Шеннон, мать и сын чувствуют себя отлично. Довольный папочка пошел в контору, раздавал свои сигары и встретил по этой причине множество сердечных рукопожатий и непонимающих взглядов". В действительности Грэди был очень обеспокоен тем, как проистекала беременность жены, так как ребенок родился на месяц позже: он ждал его, начиная с 20 октября. В это время Грэди поступил на курсы философии в Беркли. Источник его поэзии иссяк, осталось очень мало работ, датированных тем периодом. Известно, что он находился в тесном контакте с ложей Агапе в Лос-Анджелесе, но, главным образом, пытался наладить свою жизнь, разрываясь между работой, учебой и семьей.

Вскоре наступил новый 1947 год. МакМертри "всплыл" снова и написал письмо Кроули, датированное 3 января, 1947. Оно начинается так: "Несомненно, вы ощутили долгожданное облегчение от моих нескончаемых писем, но вот я снова вступаю в переписку. Ближайшей причиной, как выражаются в армии, в силу которой я не писал писем в последнее время, было философское исследование, которое мне нужно было провести для самого себя. В феврале Грейди МакМёртри написал стихотворение "Три зимние груши". Это единственное датированное этим годом стихотворение, которое сохранилось в его архиве.